"В последние годы ученые и исследователи все чаще стали обращаться к психологии мифологии. Образы мифов в поэтической форме отражают общечеловеческий опыт и основные модели развития человеческого общества. Такие модели называют “архетипами”, они универсальны и присущи людям всем культур и во все исторические периоды. Несмотря на явный вымысел и на словесную ложь, миф может содержать в себе истину на внутреннем уровне, как род субъективных переживаний. Облик мифа, таким образом, не лишенного лжи, ничуть не мешает его внутренней правде и его идее правдоподобия (“Тимей”, 59 с).
О таких мифах говорят зарубежные ученые, например, Г. Перлс, В. Тайлер, В. Отто, Р. Грейвс и другие. Например, рассказывая Солону о гибели Фаэтона, египетские жрецы утверждали: “положим, у этого сказания облик мифа, но в нем содержится и правда” (“Тимей”, 22 с-д). Миф по Платону может быть неким “священным словом, точнее возвещенным оракулом”, а значит, он имеет силу доказательства (“Законы”, IV, 712 а, VI, 771 с, ХII 944 а). Д. Мережковский в книге “Тайна Запада. Атлантида – Европа” (1930) пишет: “Что такое миф? Небылица, ложь, сказка для взрослых? Нет, одежда мистерии. [b]Нет ли и за ложью “Атлантиды” истины?”.[/b] Если и существовало предание об Атлантиде, рассказанное Платоном, то оно должно было передаваться из поколения в поколение в виде генеалогических схем, за которыми стоит историческая реальность и пра-память человечества, скрытая в глубочайших пластах “коллективного бессознательного”. Скорее всего, это была древнейшая працивилизация на Земле, настоящее название которой знают только Посвященные. И необязательно она должна называться Атлантидой. Такие известные атлантологи, как И. Донелли, Э. Сайкс, Ш. Беллами, Л. Спенс, Л. Штегени, Л. Зайдлер, Н. Жиров, В. Щербаков и другие неоднократно обращались к греческой мифологии (и не только греческой), видя в ней прямое указание на морское (в основном, “посейдоново”) происхождение атлантов.
См. эту статью целиком http://area51.kosmopoisk.org/water/art/?nx2_page=75
До конца я её дочитаю завтра, поэтому ничего путного про неё сказать не могу, но начало обнадёживающее.
Мне кажется, что существуют т.н. непрямые доказательства (не знаю, как это лучше назвать). Штайнер говорит о духоведческом опыте ( а разве это не опыт?), хотя для многих он совсем не самоочевиден. Посмотрите с какой уверенностью он говорит о древних временах, без тени сомнения, как будто сам присутствовал при этом:
"Третья великая культура - египетская, есть отражение того, что
произошло когда Земля, Солнце и Луна стали тремя телами. Мыуже указали, что
в троице Изиды, Озириса и Горуса отражаетсяастральная троица, звездная
троица Солнца, Земли и Луны. Такжемы указали, что разделение произошло в
лемурийскую эпоху, за которой следовала атлантическая - четвертое состояние
нашей Земли, когда господствовали совершенно иные, чем теперь, отношения
сознания. Тогда человек жил вместе с богами, которых он знал - с богами,
которых позже называли Вотан, Бальдер, Тор и т. д. Эти существа мог
воспринимать атлант в своем ясновидении. Повторение этого сознания
божественно-духовных сущностей мы находим в греко-латинское время, а также
ународов севера Европы. Будь это Вотан, Зевс, Марс, Гера, Афина, - все они
были воспоминанием древних духовных типов, которые составляли духовный мир
богов".
Помню лет 15 назад начала читать труды Р. Штайнера, причём читала всё подряд взахлёб и без малейших усилий, без предварительной подготовки. Было понятно, что эта информация лежала где-то в глубине меня и лишь ждала своего часа. После Штайнера очень легко далась Блаватская (до этого я к ней тщетно подступалась раза три). Многие мои знакомые, хватавшие эти книги вместе со мной, просто не понимали о чём в них речь. Меня это сначала очень расстраивало, а потом стало понятно — не резонирует в них эта информация. Сейчас видно, им это ни для чего бы не пригодилось.
На первом этапе у меня было стопроцентное доверие к идеям теософии и антропософии. По своей сути они, конечно, верны. Но возвращаясь периодически к прочитанному, многие детали, как я понимала, требовали проверки. Определённые вещи и вообще не укладывались в мою картину, и это затем подтверждалось другими авторами. Многое приходилось переосмысливать. Но это и не важно.
Главное — у нас один и тот же подход к адаптации знаний. Мы говорим на одном языке, работаем с одними и теми же символами, любим одно и то же. Для меня это служит неопровержимым доказательством того, что поле Высшего Знания существует, и мы в нём последовательно движемся вверх от понимания к Пониманию.
